У вас может быть более выдающийся государь, но никогда не будет более любящего.
                                                                      Елизавета I.

Но все точки зрения на безбрачие королевы страдают излишним романтизмом. Быть может, ее нежелание выйти замуж — ни что иное, как продуманный политический ход. Елизавета любила повторять, что она «замужем за Англией»; на самом деле так называемые «брачные игры» при дворе превратились стараниями королевы чуть ли не в основное ее оружие. Сватовство иностранных принцев держало в постоянном напряжении противоборствующие страны, ибо замужество Елизаветы (если бы оно состоялось) способно было нарушить политическое равновесие в Европе и создать совершенно иной расклад сил. Королева этим пользовалась. Не собираясь выходить замуж, она, тем не менее, чуть ли не постоянно находилась в состоянии «обручения» с тем или иным претендентом: так, например, сватовство французского герцога Алансонского длилось не много, не мало — 10 лет (с 1572 по 1582 год!); в зависимости от политической ситуации во Франции и Испании Елизавета то приближала, то отдаляла претендента, заставив Екатерину Медичи (регентшу во Франции) и Филиппа II (короля испанского) изрядно поволноваться, ибо возможный брак английской королевы и французского принца изрядно подорвал бы возможность мирного сосуществования между Валуа и Габсбургами.

   Статьи близкие по теме: 
   ----------------------------------------------------------------------
   От Анны Болейн до Екатерины Говард - от раскола церкви до эшафотов
   Красивый портрет в судьбе Анны Клевской
   Лорд-канцлер Англии Томас Мор
   Томас Кромвель реформатор англиканской церкви
   Френсис Дрейк - географ и пират
   ----------------------------------------------------------------------

Не выходить замуж было выгодно и с другой точки зрения. Королева-девственница имела неограниченную возможность очаровывать личным обаянием своих советников и придворных. Мужчины, влюбленные в нее, делались покорнее и превращались в более надежных помощников. Впрочем, на сей счет Елизавета особо не обольщалась: любя лесть, она, тем не менее, знала всему истинную цену; одной «влюбленности» здесь было недостаточно, и в сердцах придворных так же, как у и иностранных принцев, жила надежда на брак с сиятельной повелительницей. В разные годы эту надежду лелеяли такие знатные английские вельможи, как Пикеринг, Арундел; Лестер. Всячески распаляя желания в умах и сердцах мужчин, Елизавета ни разу не думала о браке серьезно («Скорее одинокая нищенка, чем замужняя королева!» — вот ее слова). Слишком близко сталкиваясь с чудовищным, неразмышляющим мужским самолюбием и тщеславием, она не могла не презирать мужчин. Стоило ей чуть ослабить вожжи — и мужчины мгновенно забывали о своей неземной любви. Лестер в самом начале 1560-х гг., когда его надежды заполучить Елизавету в жены начали стремительно таять, заключил за монаршей спиной неблаговидную сделку с Филиппом II: если последний поддержит его брак с королевой, Лестер берет обязательство отстаивать испанские интересы в Англии и править страной в соответствии именно с этими интересами. Это попахивало государственной изменой; разумеется, королеве стали известны его дерзкие планы, и Лестер не был наказан лишь потому, что в нем еще нуждались. Однако после этого инцидента он мог забыть о возможности брака с Елизаветой. Она больше не доверяла «милому Роберту», впрочем, его самолюбие так и не позволило ему признать эту очевидность.

Елизавета не могла выйти замуж за англичанина, ибо не находила достойного. Выйти замуж за иностранного принца ей мешали государственные соображения и собственная трусость: как уже указывалось, она боялась внешнеполитических последствий такого шага. Иными словами, она боялась выбрать. Безмужие королевы отвечало и главной ее цели: сохранению собственной жизни, ибо вопреки национальным интересам, Елизавете вовсе не нужен был наследник. Отсутствие названного приемника не позволяло интриговать в пользу конкретного человека и не создавало прецедентов для заговоров против Елизаветы. Отсутствие наследника было ее основной — и лучшей! — личной гарантией, патентом на власть. Но это было также и неразрешимой проблемой для государства. Королева часто болела, иной раз настолько тяжело, что ее подданных охватывало состояние, близкое к панике. Одновременно с этим обстановка в государстве начинала сильно смахивать на предвоенную: многочисленные фракции и партии намеревались крепко схватиться за власть.

Многолетним фаворитотм королевы был Роберт Дадли граф Лестер. Роберт Дадли граф Лестер. Их дружба зародилась ещё в раннем возрасте, так как будучи ещё детьми они росли поблизости. Роман королевы с лордом Дадли длился не одно десятилетие, и прервался только из-за его смерти в 1588 г. На протяжении всего своего царствования Елизавета многократно заявляла, что их связь была исключительно платонической. Так, в конце 1562 г., когда королева заболела оспой, то, назначив в случае своей смерти Роберта Дадли лордом-протектором королевства, она заявила придворым, что между нею и сэром Робертом «никогда не было ничего вульгарного». Даже в конце жизни Елизавета неуклонно твердила о своей девственности.

Единственным мужчиной при дворе, который пользовался настоящим и неизменным уважением королевы, был Уильям Сесил. Имея прекрасную крепкую семью, он никогда не волочился за Елизаветой и не старался понравиться ей как мужчина. Он был достаточно смел, чтобы не соглашаться с ней, и достаточно умен, чтобы делать вид, что соглашается. Его твердые политические убеждения позволяли держаться постоянной четкой позиции. Он был надежен и предан. Он был богат, рачителен и честен, и все попытки врагов королевы подкупить его деньгами бесславно проваливались. Кто знает, быть может, королева совершенно искренне считала, что только этот человек мог бы стать ей достойным мужем, ибо «только его физиономию она видела столько лет, и он все никак не мог ей надоесть».

Не смотря на то, что в народе ходило много разных слухов о королеве, порой не самых лестных для нее: говорили, что она либо «распутница», либо с ней «что-то не в порядке». Вместе с тем в народном сознании постепенно формировался культ королевы-девственницы, которая самоотверженно отказалась от личного счастья в пользу благополучия и процветания своей страны. Любовь народа к королеве, по всей видимости, была взаимной. «У вас может быть более выдающийся государь, но никогда не будет более любящего», - говорила Елизавета, обращаясь к своим подданным. Лучшим доказательством народной любви к Елизавете может служить тот факт, что день ее вступления на трон вплоть до 18-го века отмечался как национальный праздник в Англии, как «день рождения нации».

Одна из самих выдающихся женщин и государственных деятелей эпохи Ренессанса, Елизавета владела 8 языками (латинским, греческим, французским, итальянским, испанским, немецким, голландским, шотландским), была поэтессой, прекрасно музицировала, славилась остроумием и изысканностью, ценила литературу и покровительствовала театру. Личные ее пристрастия и вкусы ее двора способствовали расцвету английской культуры (Ф. Сидни, Э. Спенсер, К. Марло, У. Шекспир, Б. Джонсон, У. Рэли и др.). Политическая мудрость королевы проявилась в безошибочном выборе министров, фаворитов и государственных деятелей, преданно служивших короне и Англии (У. Берли, Ф. Уолсингем, У. Рэли, Р. Девере граф Эссекс, У. Сесил и др.) Бёрли, проживший до 1598, желал передать должность и влияние своему весьма способному, но страдавшему физическим недостатком младшему сыну, Роберту Сесилу. Препоной к осуществлению этого намерения Бёрли оказался молодой аристократ, граф Эссекс, человек неотразимого обаяния. Эссекс удостоился громкой славы и лестных оценок при захвате Кадиса в 1596, однако, когда к его военным амбициям прибавились политические, он столкнулся с Сесилами. При том что Елизавета сделала Эссекса своим «фаворитом» и восторгалась его качествами, она не была очарована им настолько, чтобы сочувствовать его опасным политическим целям. Елизавета намеренно продвинула Роберта Сесила наверх, в то же время оказывая противодействие Эссексу в его попытках выдвинуть своих кандидатов на высшие должности. Между королевой и ее фаворитом произошел также ряд личных столкновений. Однажды Елизавета схватила повернувшегося к ней в бешенстве спиной и собиравшегося уйти прочь Эссекса за ухо (в другом варианте – дала ему пощечину), и тогда он угрожающе взялся за эфес шпаги, вскричав: «Такой дерзости я не потерпел бы даже от вашего отца! Я ваш подданный, но не раб!»

Кульминационным моментом истории с Эссексом явился 1599, когда ему было поручено подавить восстание Тирона в Ирландии. Получив от правительства все затребованные ресурсы, Эссекс не подчинился инструкциям, полученным из Лондона, потерпел неудачу в исполнении поставленной задачи и заключил с мятежником перемирие. После этого он, также вразрез с приказаниями, вернулся в Англию. В феврале 1601 Эссекс совершил открытую измену, попытавшись поднять Лондон против королевы и ее советников, был отдан под суд и казнен (25 февраля 1601). Жизнь Елизаветы после смерти фаворита была печальна. Здоровье ее быстро расстроилось. Елизавета умерла в Ричмондском дворце (ныне в Лондоне) 24 марта 1603; вероятно, в последний момент она назвала или указала на шотландского короля Якова VI как на своего преемника.


***


И еще о Роберте Дадли

Отец и дед лорда Роберта Дадли были казнены за измену, однако удача стала сопутствовать ему со вступлением Елизаветы I на английский престол 17 ноября 1558 года. Родившись в один день 25 лет назад, они были друзьями с детства. В годы правления королевы Марии, сводной сестры Елизаветы, Дадли продал свое поместье, чтобы обеспечить изгнанную принцессу. Теперь одним из первых актов королевы Елизаветы I стало назначение Дадли на должность главного конюшего - весьма высокий пост при дворе. Через 11 дней, когда королева проезжала по Лондону, чтобы вступить во владение лондонским Тауэром, ее сопровождал высокий смуглый красавец Лестер Роберт Дадли, прозванный острословами Цыганом. Королева осыпала Дадли новыми милостями, пожаловав ему поместья, лицензию на беспошлинный вывоз шерстяных товаров и назначив его лейтенантом Виндзорского замка и леса. Она никогда не отпускала его далеко от себя, хвалясь его красотой и умом перед всеми, кто ее слушал, и защищая его от любой критики. Получив список предлагаемых послов к иностранным дворам, Елизавета быстро вычеркнула из него имя Дадли; она явно хотела, чтобы он остался при дворе. К весне испанский посол писал на родину, что Дадли был в таком фаворе у королевы, что мог делать практически все, что захочет. «Говорят даже, что Ее Величество посещает Дадли в его комнате днем и ночью», - добавлял посол. Одной из насущных забот королевы был брак и обеспечение наследника трона. Ее отец Генрих VIII шокировал свою страну и большую часть Европы шестью браками и оставил королевство наследникам, оспаривавшим его друг у друга. В течение 11 лет после смерти Генриха Англией правил его единственный сын, слабовольный Эдуард VI, который умер в 16 лет. Старшая дочь Генриха, Мария, не пользовавшаяся популярностью, правила всего пять лет и не оставила наследника; и наконец, на престол вступила Елизавета, дочь Анны Болейн,второй жены Генриха. Немедленно появились претенденты из Европы: шведский принц, герцог Саксонии и племянник испанского короля. Впрочем, Елизавета могла отвергнуть эти иностранные союзы и выбрать жениха в Англии. Кто же подойдет для этого лучше, чем ее фаворит лорд Роберт Дадли?

Неудобная Эми Робсарт

Перед браком Елизаветы и Дадли стояло одно препятствие: красавец кавалер уже был женат. Девять лет назад, незадолго до своего семнадцатилетия, Дадли женился на Эми Робсарт, единственной дочери сельского помещика и наследнице большого имения. Среди гостей на свадьбе была и Елизавета - тогда еще принцесса. Сначала пара казалась счастливой, однако Дадли все больше увлекался придворной жизнью в Виндзоре, оставляя жену в деревне на все более и более продолжительные периоды. Их союз был бездетным. К тому времени, когда о Дадли шептались как о любовнике, а возможно, и будущем муже молодой королевы, его жена жила в поместье под Оксфордом, примерно в 80 километрах к северо-западу от Лондона. Вместе с прислугой она занимала покои в Камнор-Холле, бывшем монастыре, где жили еще две семьи. В воскресенье 8 сентября 1560 года сельскую тишину Камнор-Холла нарушили приготовления к отъезду на сельскую ярмарку в соседней деревне Абингдон. Леди Дадли дала слугам выходной по случаю празднества, а сама решила остаться дома, в совершенно пустом здании. Вечером, когда слуги вернулись домой, перед ними предстало ужасное зрелище: их госпожа лежала со сломанной шеей у подножия лестницы, которая вела из ее комнаты в главный зал.

Долгие сумерки романа

Немедленно поползли гнусные слухи, обвинявшие Дадли в смерти жены, и королеве пришлось запретить ему появляться при дворе до завершения следствия. «У меня нет иного способа очиститься от злобных наветов, которые, я знаю, будет распространять порочный свет, кроме одного - выяснить чистейшую правду», - писал Дадли. Но в чем заключалась правда? Говорят, что соперница Елизаветы Мария Стюарт сказала: «Королева Англии собирается замуж за своего конюха, который убил жену, чтобы освободить для нее место». Елизавета объявила при дворе траур по леди Дадли. Через две недели после отпевания ее похоронили в королевской часовне. В конечном счете с лорда Роберта Дадли сняли все обвинения в смерти жены и позволили ему вернуться ко двору. Он по-прежнему оставался фаворитом королевы и, не будучи более обремененным нежеланной женой, рассматривался некоторыми в качестве ее возможного супруга. Была ли смерть Эми Робсарт несчастным случаем или она стала жертвой грязной игры? История, аналогично следствию того времени, склонна оправдать лорда Роберта Дадли. Известно, что его жена страдала раком груди, и часто слышали, как она молит Бога избавить ее от этой муки. На поздних стадиях болезни рак нередко распространяется на позвоночник и так ослабляет его, что даже от слабого удара можно сломать шею. Падение с лестницы могло привести к преждевременной гибели. Теперь, когда Эми Робсарт так своевременно освободила дорогу, королева могла выбирать между браком с Дадли и флиртом - и она выбрала последнее. Через несколько лет она сделала Дадли графом Лестерским, но когда он попытался получить власть при дворе, королева резко его осадила: «Здесь будет только одна госпожа, и никакого господина». Дадли преданно служил королеве в течение трех последующих десятилетий, рискнув, однако, навлечь на себя ее неудовольствие двумя последующими женитьбами. Что касается Елизаветы, она заставила королевство, да и всю Европу, гадать о своих брачных планах большую часть своего 45-летнего царствования - даже после того, как годы лишили ее возможности иметь детей. К концу века она завела себе нового фаворита, намного моложе себя: Роберта Деверо, графа Эссекса...





вверх