Карта сайта / Главная / Кремлевские жены /


Евфимия-Агафья Семёновна Грушецкая (1663-14 июля (24 июля) 1681) — русская царица, из дворянского рода Грушецких, дочь воеводы шляхтича Семёна Фёдоровича Грушецкого. С 18 июля (28 июля) 1680 года супруга царя Фёдора Алексеевича (30.05.1661 — 27.04.1682). Родила единственного ребёнка, умершего во младенчестве, царевича Илью Фёдоровича (11 июля (21 июля) — 21 июля (31 июля) 1681). Умерла на третий день после родов 14 июля (24 июля) 1681 года от горячки. Похоронена в Вознесенском монастыре. Перезахоронена в подземной палате южной пристройки Архангельского собора в 1929 г.

Агафья была дочерью смоленского шляхтича польского происхождения, дворянина московского, чернавского воеводы Семёна Фёдоровича Грушецкого. Агафья Семеновна умела читать и писать, бегло говорила по-польски, разбиралась в латинских книгах, имела довольно ясное понятие о жизни на Западе и даже понимала, если при ней говорили по-французски; играла на клавесине. Её нянькой была полька. Была одной из самых красивых девушек своего времени. «Лицом — ангел небесный, и разумом светла» — так писали о голубоглазой красавице Агафье. Молодой 18-летний царь Фёдор Алексеевич заметил её в толпе во время крёстного хода, на Пасху, весной 1680 г. Когда тот проходил мимо неё, та упала в обморок, так как это лицо ей показала старая ворожея во время мистического ритуала-предсказания. Царь, нарушая благочиние, оставил крестный ход и бросился к юной красавице на помощь. Лицо бесчувственной девушки поразило царевича своей красотой и её черты сильно врезались ему в память и в сердце. Он поручил Языкову, Ивану Максимовичу, навести справки о ней. Оказалось, что это Агафья Семеновна Грушецкая и что живёт она, с матерью в доме дяди, думного дворянина Семёна Ивановича Заборовского (брата её матери), который до 1677 управлял Монастырским приказом. Молодой царь Фёдор велел передать её дяде, Заборовскому, «чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал».

Не желая нарушать старинных обычаев, царь приказал созвать всех красивых девиц из высшего круга для смотра невест и выбрал из них Грушецкую. В расходных дворцовых записях сохранились имена тех девиц, которые в июле 1680 г. Были привезены для выбора из их среды невесты. Всех их насчитывается около 20. Список некоторых отвергнутых девиц, после смотрин возвращённых по домам: дочери Фёдора Куракина, Марфа и Анна Фёдоровна; дочь Ивана Хитрово, — Василиса; дочь окольничего, князя Данилы Великого — Галина; дочь стольника, князя Никиты Ростовского; две дочери князей Семёна и Алексея Звенигородских; дочери князей Семёна Львова, Володимира Волконского. Всем девушкам, бывшим на тех смотринах, дано государева жалованья: четыре зарбава (род парчи) — цена 101 руб.; 40 арш. Отласов; 70 арш. Объярей (плотная шелковая ткань); 180 арш. Камок.

Узнав о выборе царя, один из его ближайших родственников — Иван Ильич Милославский — стал распространять о царской невесте самые нелепые выдумки, чтобы воспрепятствовать появлению на первых ролях в царском дворце незнатной дворянки. Однако он добился лишь того, что на него обрушился гнев царя, и только заступничество Агафьи Семёновны спасло его от опалы. Царь снова дозволил Милославскому являться ко двору, но влияние его не вернулось. Брак царя был устроен его фаворитами — И. М. Языковым и А. Т. Лихачёвым. «Люди новые и незнатные, они только своей ловкости и вкрадчивости были обязаны своим приближением к Фёдору, очень привязавшемуся к ним. В борьбе за преобладание с Милославскими, за которыми стояли сёстры и тётки царя, новые фавориты нуждались в сильной поддержке, а ее могла оказать им, как раньше Нарышкина Матвееву, только молодая царица. Милославские прямо приписывали брак Фёдора их интриге». И действительно, после бракосочетания влияние Лихачёва и Языкова резко возросло, а Милославские отошли в тень. Царский постельничий И. М. Языков 8 мая 1681 г. Был пожалован в бояре.

18 (28) июля 1680 года состоялась венчание Федора Алексеевича с Агафьей Семёновной Грушецкой. Свадьбу отпраздновал без всякого чина, очень скромно, без всякой пышности, даже скромнее, чем это было при женитьбе царя Алексея Михайловича на Наталье Кириловне. Только Симеон Полоцкий и новый придворный пиит и ученик белоруса, монах Сильвестр Медведев, сложили широковещательные оды на это «великое и радостное для всей земли Русской торжество». Страна же была извещена лаконичной окружной грамотой. Дядя её со стороны матери Семён Заборовский попал в число думных дворян, с 20-го июля — боярин. Так же царь Фёдор Алексеевич подарил С. И. Заборовскому в 1681 г. Село Василевское (Моск.обл., Рузский р-н). Анна и Фёкла, сестры Агафьи, были выданы за знатных женихов. Первая за сибирского царевича Василия, вторая стала княгиней Урусовой, и щедрое приданое получили обе по милости царя и сестры царицы. Молодые родичи, Грушецкие, её двоюродные братья, получили боярский чин «жильцов», младший чин при дворе. Отцу её, Семёну Фёдоровичу было дано боярство. Матери её, боярыне Марии Ивановне Грушецкой (в девичестве Забаровская), пожаловано было село Васильевское (Стрелковское с/п, Подольский район, Московская область) с Ордынцами, Борисовской, Быковкой и Бяконтовым.

Сразу после свадьбы царь занялся постройкой новых деревянных хором как для себя и для своей супруги, так и для своих сестер, бóльших и меньших царевен. Его хоромы были поставлены у терема подле западной стены Воскресенской теремной церкви; сюда же перенесены были и хоромы Натальи Кирилловны.

Агафья Семёновна была истинной хозяйкой в государстве, но, любя своего слабого и хилого мужа, всё-таки выдвигала его вперед; и выходило так, что действовал сам царь Фёдор, и это сильно возвышало его в глазах народа. Он был милосерд: ангельски чиста была его душа, и он действительно стремился сделать счастливым свой народ. Но влияние разумной супруги сказывалось не в одном этом. Царь Фёдор Алексеевич первый из русских надел польское платье, чему последовали и все придворные, отменил обычай брить голову и начал носить длинные волосы. Голиков говорит: «Царь не любил пышности ни в платье, ни в столе, ни в уборах. Сию экономию поддержал монарх повелением не носить татарского платья и приказал ходить в подобном польскому, или древнем российском, северному климату свойственном». В царских палатах завелись многие новшества, которые до того никому и во сне не снились. Многие придворные — и не легкомысленная молодежь, а важные пожилые бояре — стали свои бороды подстригать и табачным зельем в открытую дымить, а кое-кто из них и в короткополое немецкое платье нарядился. «Уговорила мужа уничтожить охабни, безобразные женские платья… ввести бритье бород и стрижку волос, польские сабли и кунтуши и, что еще важнее, допустить в Москве закладку польских и латинских школ».

Государь Фёдор Алексеевич вместе с царицей Агафьей Семёновной Грушецкой, поставили в иконостас собора Сретенского монастыря в 1680 году образы святых покровителей царской семьи. На одинаковом удалении от царских врат были расположены иконы святого Фёдора Стратилата и святой мученицы Агафии. Аналогичная икона была передана в Александровский Успенский монастырь.

9 мая 1681 царская семья надолго покидает Москву, уехав, как обычно, с наступлением тепла, в подмосковные села, в село Коломенское. Лето 1681 было на редкость жарким и засушливым, потому готовившуюся родить Агафью Семёновну и перевезли из кремлёвских палат за город. В ожидании рождения царского наследника в палаты Агафьи Семёновны в Коломенском были отпущены ткани на обивку «х креслам, да судно болшие, которые подаютца в хоромы по приказу во время как спросят, прежняго дела, что деланы при царице Наталье». 10 июля по обычаю было изготовлено место для роженицы: к одеялу «что бывает на болших родилных постелях подложен испод» и обиты «креслы» и скамейка царицы «о трех ступенех».

11 (21) июля, 1681 года, в ночь с воскресенья на понедельник, царица родила сына, первого из московских государей, названного Ильёй. 11 июля стране было торжественно объявлено о рождении у царской четы первенца — царевича Ильи Фёдоровича. Патриарху весть о рождении наследника доставил А. Т. Лихачев. Крестным отцом царевича Фёдор Алексеевич пригласил быть игумена Флорищевой пустыни Илариона, введённого во дворец И. М. Языковым. Об этом же говорится в кроильной книге царицы: 17 июля Илью крестили в теремной дворцовой церкви, восприемником был игумен Илларион, восприемницей — царевна Татьяна Михайловна. В тот же день боярыня А. П. Хитрово приняла для царевича одеяло. Фёдор Алексеевич поручил наследника заботам боярыни Анны Петровны, с детских лет пестовавшей царя.

К сожалению, Агафья Семёновна умерла через три дня после рождения сына, 14(24) июля, часу дня в первой четверти, на память апостола Акилы. Кончина её была тяжелым ударом для Фёдора Алексеевича: он проводил гроб до Красного крыльца и до «саней», но не в состоянии был присутствовать на погребении в Вознесенском монастыре, и в течение всего сорокоуста к панихидам выходу не было; только в сороковой день, 22 августа (1 сентября), он слушал панихиду в Вознесенском монастыре. К сожалению, младенец пережил мать всего лишь на неделю. Новорожденный царевич Илья скончался 21 (31) июля. Царь проводил его тоже до Красного крыльца и до «саней» и не пошел в Архангельский собор на погребение. Полгода спустя после этого горестного события, царь выбрал себе в невесты Марфу Матвеевну Апраксину (род. в 1667 г.), но через два месяца после свадьбы, Государь скоропостижно скончался в Москве на 21-м году жизни, не оставив наследника.

В 1929 г. Вознесенский монастырь, который в средние века служил местом погребения представителей московского великокняжеского рода женского пола, и в котором была погребена Агафья Семёновна, был разрушен большевиками, а белокаменные саркофаги с останками цариц вывезены в подземную палату южной пристройки Архангельского собора, где они пребывают и ныне. На её надгробии значится надпись: «Царица Агафья, урожденная Грушецкая. Житие ее было 18 лет». Так же надпись на надгробии: «Лета 7189 июля в 14 день часу дня в первой четверти на память святаго апостола Акилы преставися раба божия благовернаго великого государя царя и великаго князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержца супруга благоверная государыня царица и великая княгиня Агафья Семеновна и погребена на сем месте апреля в 15 дня» Надпись на крышке саркофага: «Лета 7189 июля в 14 день в четверток в 14 часу дня в первой четверти на память святаго апостола Акильи преставись раба божия благовернаго государя царя и великаго князя Феодора Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержца супруга благоверная государыня царица и великая княгиня Агафья Симеоновна погребена на сем месте июля в 15 день».

При исследовании поздних саркофагов в некрополе бывшего Вознесенского собора Кремля, который служил родовой усыпальницей великих князей и первых царей России (сначала из рода Рюриковичей, а потом Романовых), большую неожиданность доставило захоронение царицы Агафьи Семёновны Грушецкой. На её скелете, на груди под одеждой, лежал золотой наперсный крестик, украшенный цветной эмалью и надписями, — в более ранних погребениях этой усыпальницы такие кресты не встречались. Тело царицы при захоронении было завернуто в шелковый саван. Прекрасно сохранился её головной убор — волосник на подкладке. Однако от савана и платья Агафьи Грушецкой до нас дошли лишь их незначительные фрагменты, что, впрочем, не помешало исследователям восстановить сам рисунок савана.