В каждом большом деле всегда приходится какую-то часть оставить
   на долю случая, Б.Наполеон

   Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать, М.И.Кутузов

Что за вопрос? Разве не записаны даже в школьных учебниках слова генерала Ермолова: «Французская армия разбилась о русскую»? Это мы победили Наполеона, а не он нас! Все это, конечно, так. Но если заглянуть не только в учебник, а еще и, например, в Интернет, то можно увидеть, как разнятся встречающиеся там сведения. Не совпадают данные о количестве войск, находившихся на поле боя, и даже в записках очевидцев этого сражения имеются серьезные расхождения. Например, есть данные, что Наполеон при Бородино имел 135 тысяч солдат, тогда как Кутузов – 120. А вот другие цифры: французы – 133,8, русские – 154,8 тысячи человек. И какие верны? Причем в это же число входят 11 тысяч казаков и 28,5 тысячи ополченцев. То есть численно мы, вроде бы, в этом случае превосходили французов, но качественно они превосходили нас, поскольку боевые возможности ополченцев были невелики. Зато во всех источниках количество орудий одинаково: 640 пушек у нас и 587 у французов.

   Статьи близкие по теме: 
   ----------------------------------------------------------------------
   Странные истории из жизни Наполеона
   Интрига Наполеона накануне рокового решения
   О наивном желании Наполеона заключить мир в Москве
   Мари-Анна Аделаида Ленорман - триумф и трагедия
   Александр I и Федор Кузмич - реальность или совпадение?
   Наполеон - попытка объединения Европы
   ----------------------------------------------------------------------

Значит, у нас было на 53 пушки больше, а это по тому времени – большая сила. Есть данные, что во французской армии на 1000 метров могли стрелять лишь 10% орудий, а остальные – на 600-700. Зато в русской армии было больше тяжелых орудий, способных вести огонь на 1200 м. К тому же обороняться легче, чем наступать, особенно на укреплениях, пусть даже и посредственных. Поэтому потери наступающих всегда были больше, чем обороняющихся! А теперь давайте посмотрим на результаты сражения. Сами французы оценивали свои потери в 28 тысяч человек. В некоторых книгах сообщается, что Наполеон потерял 50, а Кутузов – 44 тысячи солдат. Однако есть и другие данные, прямо противоположные, и ясности в этом важном вопросе нет до сих пор!

Последний довод королей

Известно, что свою биографию Наполеон начал артиллерийским офицером и что он получил в этой области неплохие знания, которые потом часто использовал в сражениях. Выбирая направление главного удара, Бонапарт собирал батарею из ста и более орудий, чем обеспечивал непрерывность стрельбы. Дело в том, что перезаряжались тогдашние гладкоствольные пушки довольно медленно, а стреляли батареи не залпом, а орудиями поочередно. И вот если в такой батарее было мало орудий, то ее командиру приходилось ждать, пока прислуга их все не зарядит. Когда же стреляла последняя из пушек наполеоновских «великих батарей», первая уже бывала заряженной, поэтому свой огонь они вели непрерывно. Точно так же поступил Бонапарт и в сражении при Бородино.

А вот русская армия использовала свои пушки более традиционно. По несколько десятков пушек было установлено на Семеновских флешах, на Курганной высоте и во многих других местах. Однако общая их численность нигде ста орудий не достигала. Более того, 305 орудий по приказу Кутузова были выведены в резерв у деревни Псарево, где они и находились до конца сражения. Понятно, что подбитые пушки постоянно заменяли стоявшими в резерве. Однако реально это привело к тому, что общее их количество (особенно в начале сражения) у нас оказалось меньшим, чем у Наполеона. К моменту решающей атаки на флеши со стороны французов по ним било 400 орудий, а вот отвечали им 300. Кроме того, тогда ведь не было ни радио, ни мобильной связи… Пока адъютанты на лошадях успевали передать соответствующий приказ, пока какое-то количество орудий, запряженных лошадьми, добиралось до места, пока лошадей распрягали и уводили в укрытие, а сами орудия начинали стрелять, проходило довольно много времени. То есть наше численное преимущество в артиллерии никакой роли в этом сражении не сыграло!

Подсчеты и расчеты

Впрочем, ведь мы пока не знаем эффективности стрельбы нашей и французской артиллерии, а это очень важный показатель. Но оказывается, такие сравнительные испытания проводились и дали очень похожие результаты. Почему так – объяснить очень просто. Все дело в том, что и у французов, и у русских на вооружении находились близкие по своим боевым качествам орудия, основанные на конструкции генерала Грибоваля. При стрельбе по мишени процент попавших в нее картечных пуль был примерно одинаков: на расстоянии 600-650 метров в среднем восемь попаданий. Но это означает, что одна артиллерийская рота в одном залпе имела бы около сотни попаданий и могла вывести из строя до двух взводов пехоты, ходившей в атаку плотным строем, да еще и в полный рост! Теперь предположим, что примерно треть всех выстрелов, сделанных на Бородинском поле, были картечными. Можно подсчитать, что ими было бы выведено из строя 240 тысяч человек, тогда как фактические потери были в три раза меньше. Это говорит о том, что меткость огня в боевых условиях сильно снижалась из-за дыма, ответного огня неприятеля, а также из-за того, что люди в условиях боя оказываются в состоянии сильнейшего стресса.

«Стрелять редко, да метко!»

Итак, на результаты стрельбы оказал большое влияние человеческий фактор. В «Общих правилах для артиллерии в полевом сражении», введенных перед самым началом Отечественной войны, генерал-майор А.И. Кутайсов писал: «В полевом сражении выстрелы за 500 саженей (свыше 1000 метров. – Прим. ред.) сомнительны, за 300 (от 600 до 1000) – довольно верны, а за 200 и 100 (от 400 и 200 до 600) – смертельны. Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко, дабы иметь время вернее наводить орудие, во втором чаще и напоследок наносить удары со всевозможной скоростью, чтоб его опрокинуть и уничтожить». То есть главным по-прежнему оставалось требование стрелять редко, да метко. При этом в Бородинском сражении не нашел применения боевой опыт русских артиллеристов XVIII века, которые еще во время битвы при Гросс-Егерсдорфе производили стрельбу через голову своих войск. Меткость в бою сильно снижалась, потому что артиллеристы, заняв огневую позицию, торопились открыть огонь, что приводило к менее тщательному прицеливанию. К тому же каждый очередной выстрел мог произойти только через минуту после предыдущего. А за это время колонна противника быстрым шагом успевала пройти почти 50 метров. Значит, если бы артиллерийская рота вела огонь залпами картечью, а каждый залп уничтожал по два взвода противника, то с расстояния в 600 метров, дав 12 залпов, эта рота уничтожила бы целый полк пехоты, чего реально не происходило.

Что было бы, если бы…

Таким образом, можно сделать вывод о том, что артиллерийский огонь в ходе Бородинского сражения, хотя и носил беспрецедентный по тому времени характер, был все-таки не так эффективен, как мог бы быть, – по целому ряду обстоятельств. Французы сделали в этой битве более 60 тысяч выстрелов, то есть в течение 15 часов сражения их артиллерия ежеминутно выстреливала примерно 67 снарядов. При этом с французской стороны огонь отличался большей частотой и интенсивностью, особенно на начальном этапе сражения. И вот здесь-то мы и начинаем понимать, что, хотя французская армия и «разбилась о русскую», она могла бы «разбиться» еще больше, если бы не наш артиллерийский резерв в 305 орудий, сразу же поставивший русскую армию в невыгодное положение по отношению к французской! Получилось так, что, имея на 53 пушки больше, чем у французов, мы нигде не получили преимущества в артиллерии и не могли подавить огнем противостоявшие нам французские батареи.

Даже две стопушечные батареи, установленные на левом фланге русских войск, стреляя в упор по атакующим французам, скорее всего, нанесли бы им куда большие потери, чем те, что были на самом деле. А уж если бы часть орудий вела огонь через головы наших войск, то… тут можно уже говорить о потерях, для французов совершенно неприемлемых. Во всяком случае, сегодня ряд историков доказательно утверждает, что потери русских войск были не меньше, а в 1,5-2 раза больше, чем у французов. И что именно в силу этого обстоятельства наша армия на следующий день была вынуждена отступить. И хотя людей, которые не совершали бы ошибок, просто нет, надо признать, что в этом сражении ошибки со стороны Кутузова, несомненно, были, пусть даже в итоге война против России и была проиграна Бонапартом.

Вячеслав Шпаковский

***

Русская армия отступила, но сохранила боеспособность и вскоре изгнала Наполеона из России. После выхода из Москвы Кутузов скрытно совершил прославленный фланговый Тарутинский манёвр, выведя армию к началу октября к селу Тарутино. Оказавшись южнее и западнее Наполеона, Кутузов перекрыл ему пути движения в южные районы страны.

Потерпев неудачу в своих попытках заключить мир с Россией, Наполеон 7 (19) октября начал отход из Москвы. Он пытался провести армию в Смоленск южным путём через Калугу, где имелись запасы продовольствия и фуража, но 12 (24) октября в сражении за Малоярославец был остановлен Кутузовым и отступил по разорённой Смоленской дороге. Русские войска перешли в контрнаступление, которое Кутузов организовал так, чтобы армия Наполеона находилась под фланговыми ударами регулярных и партизанских отрядов, причем Кутузов избегал фронтального сражения большими массами войск. Благодаря стратегии Кутузова огромная наполеоновская армия была практически полностью уничтожена.

Наполеон часто презрительно высказывался о противостоящих ему полководцах, при этом не стесняясь в выражениях. Характерно, что он избегал давать публичных оценок командованию Кутузова в Отечественной войне, предпочитая возлагать вину за полное уничтожение своей армии на «суровую русскую зиму».

В январе 1813 года русские войска перешли границу и к концу февраля достигли Одера. К апрелю 1813 войска вышли к Эльбе. 5 апреля главнокомандующий простудился и слёг в небольшом силезском городке Бунцлау (Пруссия, ныне территория Польши). Александр I прибыл проститься с очень ослабевшим фельдмаршалом. За ширмами около постели, на которой лежал Кутузов, находился состоявший при нём чиновник Крупенников. Последний диалог Кутузова, подслушанный Крупенниковым и переданный гофмейстером Толстым: «Прости меня, Михаил Илларионович!» — «Я прощаю, государь, но Россия вам этого никогда не простит». На следующий день, 16 (28) апреля 1813 г., князя Кутузова не стало. Тело его было забальзамировано и отправлено в Петербург, где было погребено в Казанском соборе.

Передают, что народ тащил на себе повозку с останками народного героя. Царь сохранил за женой Кутузова полное содержание мужа, а в 1814 году велел министру финансов Гурьеву выдать более 300 тысяч рублей на погашение долгов семьи полководца.

Супруга Михаила Илларионовича, Екатерина Ильинична (1754—1824 гг.), была дочерью генерал-поручика Ильи Александровича Бибикова, сына екатерининского вельможи Бибикова. Вышла замуж за тридцатилетнего полковника Кутузова в 1778 г. и родила в счастливом браке пятерых дочерей (единственный сын, Николай, умер от оспы в младенчестве). Так как фельдмаршал не оставил потомства по мужской линии, фамилия Голенищева-Кутузова в 1859 г. была передана его внуку, генерал-майору П. М. Толстому, сыну Прасковьи.

Награды Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова:

    Орден Святого апостола Андрея Первозванного (1800 г.) с алмазами (12.12.1812 г.); 
    М. И. Кутузов стал первым из 4 полных Георгиевских кавалеров за всю историю ордена. 
    Орден Святого Георгия 1-го кл. бол.кр. (12.12.1812 г., № 10) — «За поражение и изгнание
                                                                   неприятеля из пределов России в 1812 году», 
    Орден Святого Георгия 2-го кл. (18.03.1792 г., № 28)         — «Во уважение на усердную службу, храбрые и
                                                                   мужественные подвиги, коими он отличился в
                                                                   сражении при Мачине и разбитии войсками
                                                                   Российскими под командою генерала князя
                                                                   Н.В.Репнина, многочисленной турецкой армии»; 
    Орден Святого Георгия 3-го кл. (25.03.1791 г., № 77)         — «Во уважение на усердную службу и отличную
                                                                   храбрость, оказанную при взятии приступом
                                                                   города и крепости Измаила с истреблением
                                                                   бывшей там турецкой армии»; 
    Орден Святого Георгия 4-го кл. (26.11.1775 г., № 222)        — «За мужество и храбрость, оказанные при
                                                                   атаке турецких войск, сделавших десант на
                                                                   Крымские берега при Алуште. Будучи отряжен
                                                                   для завладения неприятельским ретранжаментом,
                                                                   к которому вел свой баталион с такою
                                                                   неустрашимостию, что многочисленный неприя-
                                                                   тель спасался бегством, где он получил
                                                                   весьма опасную рану»; 
    Золотая шпага с алмазами и лаврами (16.10.1812 г.)           — за сражение при Тарутино; 
    Орден Святого Владимира 1-й ст. (1806 г.)                    — за бои с французами в 1805 г., 2-й ст.
                                                                   (1787 г.) — за успешное формирование корпуса; 
    Орден Святого Александра Невского (1790 г.)                  — за бои с турками; 
    Гольштейнский Орден Святой Анны (1789 г.)                    — за бой с турками под Очаковым ; 
    Кавалер большого креста Иоанна Иерусалимского (1799 г.); 
    Австрийский Военный орден Марии Терезии 1-й ст. (1805 г.); 
    Прусский орден Красного Орла 1-й ст.; 
    Прусский орден Черного Орла (1813 г.);